I'm feeling things
16. ДЖОNATHAN SAФRAN ФОЕR "Жутко громко, запредельно близко"
Я не верю этой книге. Начала не верить почти сразу и все сильнее продолжала не верить в нее по мере прочтения. Да, этот роман можно читать только в бумажном виде, ибо куча задумок автора (весьма неплохих, кстати), способных вовлечь читателя в происходящее, способна быть реализована только на бумаге. Но все это обрамлено таким количеством (псевдо-/сверхъ-)современной пошлятины, что меня, честное слово, иногда выворачивало от отвращения. Когда слышишь неприятную уху музыку или видишь неприятные глазу картины, конечно же, это ударяет по вкусу прекрасного, и еще по обычным человеческим чувства слуха и зрения. Не знаю, каким чувством воспринимаются в человеческом организме воспринимается литература, но у меня осталось стойкое ощущение того, что мне туда наплевали и наврали, причем скорее случайно, чем намерено. Вроде и страшного ничего не случилось, а "неприятный осадок остался".
По моему скромному мнению, если в основе романа лежит идея теракта, то настоящего человека должны обуревать эмоции, страшные, безграничные, бескрайние и безо всякого там анализа со стороны рацио. К тому моменту когда рацио подключается, уже не может оставаться места эмоциями - это как дачный участок после того, как по нему прошелся смерч, пожар и потоп поочередно. Ну что там останется? Печальная пустота, осознание незначительности себя в масштабах вселенной?
Могу понять тех людей, которым понравилась книга - она вызывает много мыслей. Печальных, красивых. Даже меня вогнала в тоску, отрицать не буду. Но тех, кому она не понравилась, я понимаю больше. Ощущения трагедии здесь куда гораздо больше, чем самой трагедии.
Когда во вполне реальную историю веришь меньше, чем в историю о мальчике, проведшем несколько месяцев посреди океана в одной лодке с тигром- это, пожалуй, плохой признак.
И, на самом деле, я до сих пор не знаю, что именно стала бы выносить из горящего дома - картину Леонардо или соседа-алкоголика. Если бы была Леонардо - наверное, не сомневалась бы.
P.s. И я искренне не поняла, почему вместо "рассмеяться" переводчик использует "расколоться", а Weird Al Yankovich немилосердно переведен как "Верд Аль Янкович".
Я не верю этой книге. Начала не верить почти сразу и все сильнее продолжала не верить в нее по мере прочтения. Да, этот роман можно читать только в бумажном виде, ибо куча задумок автора (весьма неплохих, кстати), способных вовлечь читателя в происходящее, способна быть реализована только на бумаге. Но все это обрамлено таким количеством (псевдо-/сверхъ-)современной пошлятины, что меня, честное слово, иногда выворачивало от отвращения. Когда слышишь неприятную уху музыку или видишь неприятные глазу картины, конечно же, это ударяет по вкусу прекрасного, и еще по обычным человеческим чувства слуха и зрения. Не знаю, каким чувством воспринимаются в человеческом организме воспринимается литература, но у меня осталось стойкое ощущение того, что мне туда наплевали и наврали, причем скорее случайно, чем намерено. Вроде и страшного ничего не случилось, а "неприятный осадок остался".
По моему скромному мнению, если в основе романа лежит идея теракта, то настоящего человека должны обуревать эмоции, страшные, безграничные, бескрайние и безо всякого там анализа со стороны рацио. К тому моменту когда рацио подключается, уже не может оставаться места эмоциями - это как дачный участок после того, как по нему прошелся смерч, пожар и потоп поочередно. Ну что там останется? Печальная пустота, осознание незначительности себя в масштабах вселенной?
Могу понять тех людей, которым понравилась книга - она вызывает много мыслей. Печальных, красивых. Даже меня вогнала в тоску, отрицать не буду. Но тех, кому она не понравилась, я понимаю больше. Ощущения трагедии здесь куда гораздо больше, чем самой трагедии.
Когда во вполне реальную историю веришь меньше, чем в историю о мальчике, проведшем несколько месяцев посреди океана в одной лодке с тигром- это, пожалуй, плохой признак.
И, на самом деле, я до сих пор не знаю, что именно стала бы выносить из горящего дома - картину Леонардо или соседа-алкоголика. Если бы была Леонардо - наверное, не сомневалась бы.
P.s. И я искренне не поняла, почему вместо "рассмеяться" переводчик использует "расколоться", а Weird Al Yankovich немилосердно переведен как "Верд Аль Янкович".
-
-
26.03.2012 в 23:15Напомнило немножко один диалог в Кысь. Ну, это много где)
А вообще я еще больше укрепилась во мнении не читать эту книгу^_^
-
-
27.03.2012 в 00:33-
-
27.03.2012 в 00:35-
-
27.03.2012 в 00:54